Новый подъём уровня воды в Амуре у Хабаровска ожидается в начале июня. Что происходит с рекой? Будет наводнение или нет? Ответы на все вопросы — в интервью с главным научным сотрудником Института водных и экологических проблем ДВО РАН Алексеем Махиновым.

— Вода в Амуре в этом году поднимается в начале лета. Обычно такое происходит в августе. Нормально ли то, что происходит сейчас?

— В этом нет ничего необычного. Дело в том, что у Амура каждый год сильно меняется водный режим. Паводок в этом году мы объясняем так: остаточная с осени вода обеспечила зимой высокий уровень воды, плюс ко всему ГЭС сбрасывали в течении зимы много воды в реку, потом снег быстро растаял, что привело к небольшому половодью и дожди лили в придачу – вот мы и получили наводнение.

Точно скажу одно: опасаться нам не стоит. Это обычное явление для Амура, и прям особенного мы ничего не сможем сделать для предотвращения паводков.

— Можно ли сравнивать ситуацию паводков сегодня и ситуацию с Амуром в 2013 году?

— Тут ситуация такая. На Амуре мы каждый год наблюдаем летнюю межень (низкий уровень воды после высоких весенних вод). В 2013 году уровень межени превышал на 4 метра. Сейчас мы наблюдаем отметку уровня воды ниже — это уже значит, что мы идём не по графику 2013 года. Но какая именно будет межень в этом году — неизвестно. Это станет понятно только в конце июня. Однако точно предсказать наводнение нам не поможет ничего, так как уровень межени в 2019 году был обычным, но наводнение всё равно было.

— Дожди немного подтопили набережную, хотя уровень воды в Амуре понижается. Вызвано ли это состоянием наших водохранилищ? И как состоянии водохранилищ влияет на климат и количество осадков?

— На климат они практически не влияют, поскольку водный бассейн Амура несоизмеримо больше, чем акватории этих водохранилищ. Поэтому говорить о влиянии на климат здесь совершенно неверно. Здесь уместно говорить о влиянии на водный режим Амура. Главные задачи водохранилища — получение электроэнергии и спасение от, как раз, паводков. Вторую задачу они решают, но не в полной мере. К концу лета водохранилище набирает воду «под завязку», но если приходит какой-то циклон или тайфун, то воду приходится скидывать обратно в реку. Однако воды после циклона всё равно меньше, чем могло бы быть — в этом огромный плюс водных хранилищ. Это касается только наших акваторий. В Китае, например, водные хранилища, наоборот, забирают много воды из Амура и испаряют её в атмосферу, из-за чего в реке становится мало воды. Тогда мы говорим: «Ах, почему в Амуре так мало воды». Такой период, кстати, тоже наступит.

— У Амура есть циклы— продолжительностью приблизительно в 10 лет — полноводья и речной засухи. По идее, в этом году должна произойти смена цикла, но недавно вы сказали, что смена будет в 2025 году. В связи с чем такие подвижки?

— Мы не можем установить чёткие границы высокой или низкой водности, мы это делаем по аналогии с предыдущими годами. На Амуре период высокой водности соответствует 13-15 годам, иногда период высокой водности достигает 17 лет. Например, высокая водность началась в 2009 году. Здесь мы можем говорить о том, что она продлится до 2025 года — лучше посчитать так, чтобы обезопасить нас и нашу экономику от нежелательных последствий. Однако это не значит, что период полноводья пройдёт именно в такие сроки. Да и нет никаких гарантий, что после 2025 года будет всё нормально — в период низкой водности никто не гарантирует нам покоя: могут прорваться друг за другом циклоны. Поэтому, живя на Амуре, всегда нужно быть готовым к каким-то изменениям. Не хочу сказать, что, живя только на Амуре, мы попадаем в такую ситуацию. Так везде. На наших притоках на Бире, в Хору, в Китае тоже могут происходить локальные сильные затопления, которые могут наносить серьёзный вред населению.

Такая ситуация связана с тем, что бассейн тех рек уже готов к подтоплению: прошёл циклон, все воды не успели сойти в бассейн, начинает идти ливень, вода выходит из бассейна — и получается наводнение. Это нужно иметь в виду всем, кто бывает в тайге.

— Почему не везде отметки наводнения достигают одного и того же значения?

— Здесь всё очень просто. Такое происходит с реками, у которых многорукавные русла — так в науке называется разделение русла на множество протоков. В зависимости от того, как идёт наводнение, в поперечном сечении реки уровень может варьироваться до 1,5 метра. В Хабаровске ГЭС измеряет только наше большое русло, а что касается дачных участков, то туда вода заходит с опозданием, когда вода в главном русле понижается. Это достаточно хорошо известное явление.

— Связано ли это с изменением фарватеров (судоходных путей) при таком дисбалансе водных уровней на разных участках?

— Несомненно, это тоже влияет на разницу уровней воды в разных местах. Если в основном русле реки накапливается значительное количество песка, то она мешает прохождению вод. Соответственно, водный поток устремляется во второстепенное русло реки — из-за этого тоже может происходить подтопление в другом месте. Хотя исследование 2013 года показало, что песок забивает второстепенные русла реки, а основное, наоборот, прочищается.

— Есть ли польза от наводнений?

— Наводнение для Амура — обычное явление. Для людей, может быть, это и не очень хорошо, но это хорошо для природы. Река не может быть постоянной: она размывает то одни берега, то другие, то воду перераспределяет из одного рукава в другой — это жизнь реки, с этим ничего нельзя сделать. Только речные каналы, конечно, остаются неизменными, но там почти нет никаких биогенных организмов.

Вред больше касается человека: человек не думает о том, где лучше размещать свои строения. Если не случается никаких происшествий лет 10-15, то мы стремимся построить что-то у реки, а потом оказывается, что наводнение всё это уничтожает: берега размывает, дороги, строения рушит и даже людские жизни уносит.

Но вот у нас было три наводнения — и всё-таки не было таких вот серьёзных жертв, как, например, на китайских реках, притоках Амура в Китае. Там, конечно, и человеческие, и экономические жертвы всегда достаточно большие.

Материал подготовила Елена Ермакова.